Свинцовые пули в Любавичах
Свинцовые пули диаметром 8-10,5 мм весом 4-6,5 грамм использовались в начале XIX века в малокалиберных ружьях и пистолетах, а также в качестве картечи. Изготовлялись такие пули путем литья в «пулелейки» — специальные щипцы, которые имелись в снаряжении стрелка. Они были похожи на современные пассатижи с округлой полостью для отливки пуль. Для отливки сразу нескольких пуль различного калибра существовали щипцы с несколькими полостями. Свинец разогревали на огне и заливали в пулелейки. Изготовленные по этой технологии пули имели «литник», который оставляли или откусывали. Литник почти всех пуль из Любавичской коллекции отрублен, а сами пули имеют правильную округлую форму. Пули, которые отливались централизовано для регулярных войск, подвергались обжиму, поэтому отличаются аккуратностью и стандартностью. Все пули, найденные в Любавичах, относятся именно к этой группе пуль.
В августе 1812 года Любавичи были захвачен французами из корпуса генерала Груши, которые пробыли здесь две недели. Есть информация, что в доме местного священника Иосифа Костки одно время стоял известный полководец Мюрат, а генерал Платов нанес под Любавичами сокрушительный удар по французам, которые потеряли здесь около 3000 солдат убитыми, ранеными и пленными. Подобные пули стояли на вооружении как русской, так и французской армий. В русских войсках такими пулями заряжали пищали. Стоявший в Любавичах Генерал Груши командовал конницей французов. Кавалеристы французской армии были вооружены укороченными классическими мушкетонами и тромблонами с раструбами овальной формы. На вооружении были также и пистолеты, которые тоже заряжались пулями калибра 8-10,5 мм, но они не отличались ни точностью, ни убойной силой. Наиболее эффективным, дальнобойным и убойным средством против пехоты противника были артиллерийские чугунные ядра, достигающие массы 6 кг, разрывные и зажигательные гранаты или брандскугели. Не менее серьезным боеприпасом была картечь, которую применяли по близкорасположенной пехоте. Французы в пушку и мушкетоны набивали свинцовые пули мелких калибров и картечь, а также грязные гвозди, камни, куски железа и так далее. Это, естественно, вызывало тяжелые инфекционные заражения ран в случае, если человек вообще выживал.
Одними из самых распространенных ранений на поле боя были пулевые. Свинцовые пули французских кремниевых мушкетов, как и большинство боеприпасов того времени, оставляли в теле прямые раневые каналы. Круглая пуля не фрагментировалась и не вращалась в теле, как современные. Такая пуля даже с близкого расстояния не была способна нанести серьезную травму костям – чаще всего свинец просто отскакивал от твердых тканей. В случае сквозного пробития выходное отверстие сильно не отличалось в диаметре от входного, что несколько снижало тяжесть ранения. Однако важным отягчающим фактором огнестрельного ранения была загрязненность раневого канала. Земля, песок, обрывки одежды вызвали в большинстве случаев аэробную и анаэробную инфекции, или, как её в те времена называли, «антонов огонь». Сейчас даже при адекватном лечении ранений антибиотиками анаэробные инфекции, вызванные различными клостридиями, при переходе в газовую гангрену вызывают летальный исход в 35-50% случаев. В медицинских документах в этой связи приводится пример А. С. Пушкина, который скончался от стремительно развивающейся анаэробной инфекции в 1837 году после ранения пулей из пистолета. От «антонова огня», вызванного осколочным ранением, скончался князь Петр Иванович Багратион, когда отказался от ампутации ноги.
